Полнометражная картина “Алеша Попович и Тугарин Змей”, выпущенная петербургской студией “Мельница”, стала первым коммерчески успешным отечественным мультфильмом последних лет. Ее постановщик, петербургский режиссер Константин Бронзит, — один из самых ценимых мастеров в среде профессионалов анимации.

— Каково лидеру авторского кино работать в условиях больших коммерческих проектов?

— Конечно, в авторском кино режиссер сам себе хозяин, а в коммерческом проекте слово продюсера — решающее и конфликт всегда может возникнуть. На “Алеше Поповиче” мне пришлось с этим столкнуться, хоть мы и старались решать все вместе с продюсером “Мельницы” Александром Боярским, главным продюсером Сергеем Сельяновым и моим соавтором сценария Ильей Максимовым.

— Для вас существенны были эти поправки? Есть места, где было бы принципиально лучше, если бы сделали по-вашему?

— Есть, конечно. Такое бывает, когда делается фильм впопыхах. За год сделать полнометражный фильм! Найдите другие такие прецеденты. Как сказал наш директор производства, это не съемка фильма, а пожаротушение. Со всеми вытекающими последствиями.

— А почему так получилось? Это связано с бюджетом?

— Конечно. Есть студия “Мельница”, которая поглощает в течение года бюджет, равный, допустим, полутора миллионам. Там работает много людей, и их надо содержать. Условие такое: эти деньги есть, но тогда за год надо сделать кино. Вопрос простой: делаем кино или разбегаемся? Мы решили, что делаем. Боярский создавал эту студию на собственных плечах шесть лет. Да, может быть, сценарий “Поповича” не самый удачный Но если сейчас все аниматоры разбегутся, а завтра принесут гениальный сценарий, его же не с кем делать будет. А сейчас мы на что-то закрываем глаза, но прилагаем максимум интуиции, опыта и мастерства, чтобы сделать более или менее прилично.

— На западных больших студиях никто не делает полнометражное кино в такие сроки?

— Да что вы! На “Пиксаре” или “Диснее” пять-шесть лет проходит от нуля до релиза. Грамотное производство. Год идет девелопмент на сценарий. Год на раскадровку. Картины выпускают ежегодно потому, что параллельно много проектов запущено. Но у нас нет столько сценаристов и режиссеров, чтобы делать несколько проектов параллельно. И денег столько нет.

— А по результату то, что получилось, вы как-то соотносите с западными фильмами? Может, у нас есть какие-то особенности, свой взгляд?

— Бессмысленно с ними соревноваться. И особенностей у нас нет никаких, кроме бедности. Плюс неумелость и непрофессионализм тотальный.

— А то, что в вашем “Алеше” несколько медленнее и более вяло развивается сюжет, чем в голливудских фильмах, с чем связано — с неумением, бедностью или ментальностью?

— Это уже моя режиссерская установка, возможно, ошибочная. Было ощущение, что действие должно развиваться неторопливо. Туповатый персонаж не действует быстро. Особенно такой большой, неповоротливый богатырь. Можно было бы делать бесконечные гэги, но тогда получился бы абсолютно голливудский “Алеша Попович”, а это тоже беда. Кстати, когда идет какой-то спор с продюсером и режиссер убедил его в своей правоте, это не значит, что режиссер прав. Но это никак не проверишь.

— Зритель определит. Кстати, говорят, у этой картины прекрасные сборы — расходы уже покрыты?

— На сегодняшний день “Попович” — самая кассовая российская картина, возможно, это единственное, чем можно гордиться. Мы собрали больше, чем все три предыдущие полнометражные российские картины, вместе взятые. Не в последнюю очередь задача так и стояла — деньги надо учиться зарабатывать самим. О прибыли пока речи нету, но и это прецедент.

— Я знаю, что у аниматоров много вопросов к этому фильму. Вы получаете какую-то ответную реакцию от зрителей?

— Реакция разная. Но прокат — это главное. Плохим фильмом не затянешь в кинотеатры. И пираты накинулись: по продажам на видео это number one, как я знаю. Это приятно. Мы сделали нечто востребованное. Но это не есть художественное качество. Я же разумный человек.

— Вы себя отделяете от этого фильма?

— Конечно. Я счастлив, что у меня параллельно есть “Кот и лиса”. Смешно говорить, но я в каком-то смысле реабилитируюсь этим фильмом. Это уже режиссура, а не затыкание дыр. Эти два фильма делались параллельно, но для 13 минут год — вполне нормальный срок.

— А в “Пилоте” как происходила работа с продюсерами?

— Ну, там была замечательная пилотовская компания с Татарским во главе — они мне доверяют как режиссеру. Возможно, у меня было несколько привилегированное положение из-за того, что я был далеко. В Москву работу привозил частями — сценарий, аниматик, — и вместе все обсуждали. Потом я уезжал в Питер и спокойно работал: что-то принимал, от чего-то меня коробило — это нормально. По мелочам меня не дергали. Было ощущение, что я делаю заказ, но на ноте, на нерве авторского кино, старался, чтобы получилось как можно лучше.

— Фильм чудесный получился. И очень остроумная там игра с пуговицей, которую кот себе в глаз вставляет…

— Вот видите: а худсовету игра с пуговицей не нравилась. Но им в плюс, что они на меня не давили. Как сказал Татарский: мне не нравится, но если хочешь — делай.

— Фильм этот для вас любимый, но ясно, что зрители его не увидят так скоро, как это было с “Алешей Поповичем”. И вообще когда увидят — неизвестно. Обидно, правда?

— Так всегда с короткометражным авторским кино. Слава богу, я дожил, что мои предыдущие фильмы “Божество” и “Крепкий орешек” вышли бонусом на лицензионном DVD с “Поповичем”. Может, они и не лучшие, но все равно. Я шучу, что после смерти выйдет сборник всех моих авторских работ на DVD.