Мультипликатор Вячеслав Котеночкин "Отец никогда не делал фильмов с фигой в кармане"

20 июня одному из самых знаменитых и любимых режиссеров анимации Вячеславу Котеночкину исполнилось бы 80 лет. В те годы, когда мы не догадывались о существовании Тома и Джерри, не могли наслаждаться творениями Диснея и даже не слышали слова "трехмер", на экранах царили Волк и Заяц. "Ну, погоди!" - первый и едва ли не единственный российский мультсериал, закончить который не позволили сами зрители. О cвоем легендарном отце Сергею Капкову рассказал его последователь, режиссер и художник Алексей Котеночкин.

- Считал ли Вячеслав Михайлович себя счастливым?

- Думаю, он об этом вообще не задумывался. Отец всегда жил сегодняшним днем, не строил долгосрочных планов и не прикладывал усилий, чтобы улучшить свое существование. Он любил признание, аплодисменты и получал это в избытке, поскольку часто встречался со зрителями по всей стране.

- Признание со стороны зрителей было компенсацией за непризнание со стороны коллег? Ведь не секрет, что именитые режиссеры называли "Ну, погоди!" ширпотребом, низкопробным кино.

- В лицо отцу этого не говорили. Но он сам не являлся поклонником авторского, фестивального кино, называл его выпендрежем. Никогда не делал фильмов с фигой в кармане. Он читал сценарии, даже не пытаясь уловить каких-то подтекстов, намеков. Он и "Ну, погоди!" снимал на заданную тему: не обижай маленького, иначе сам попадешь в глупую ситуацию. Чего мы потом только не читали! Кто-то выяснял половую принадлежность Зайца, намекал на "голубую" тему: почему Волк ему дарит цветы? Другие писали, что Заяц - интеллигент, а Волк - работяга. Друзья, это обычный детский фильм! И так счастливо сложилось, что он понравился и взрослым.

- Вероятно, взрослые разглядели в Волке типичного парня с улицы. Это же целый социальный пласт 1970-х.

- Естественно, Волк не с луны свалился! Он был узнаваемым персонажем и не только в нашем микрорайоне, но и во всем соцлагере. Вот для западного зрителя "Ну, погоди!" так же непонятен, как фильмы Гайдая. Ждать от американца, что он будет смеяться над "Кавказской пленницей", бесполезно.

- "Ну, погоди!" сейчас нередко сравнивают с "Томом и Джерри". Насколько я знаю, Котеночкин не видел этого сериала.

- Отец увидел "Тома и Джерри", когда я купил видеомагнитофон, году в 1987-м. Раньше он видел лишь несколько фильмов Диснея, которые хранились на "Союзмультфильме" в очень плохом качестве. А Диснея он боготворил. В 1975 году отец побывал на его студии и был представлен Фрэнку Томасу. Этот великий аниматор входил в ближайшее окружение Диснея, известное как "девять стариков". Отец, естественно, даже не слышал эту фамилию. Томас поинтересовался: "Какой ваш любимый фильм?" Отец назвал "Бэмби". "О, я работал на "Бэмби"! А какие ваши любимые сцены?" Отец перечислил энное количество сцен, в том числе свою любимую, когда Скунс с подругой уходит в цветочки, оборачивается и сконфуженно пожимает плечами. Томас сказал: "Вы, наверное, специально готовились к встрече со мной, потому что перечислили все мои сцены!" Тут же - "мир, дружба, жвачка", хотя ни к какой встрече отец не готовился и понятия не имел, кто такой Фрэнк Томас. Так что у нашего Зайца уши диснеевские. А "Том и Джерри" здесь ни при чем.

- Несколько раз Вячеслав Котеночкин хотел закончить "Ну, погоди!", но возвращался вновь. Почему?

- Трудно сказать. Сериалы были нормой во всем мире, но не у нас. Второй фильм уже стал нонсенсом, а третий породил анекдоты: "Ха-ха-ха, давай 200 серий делать!" А что "ха-ха-ха"? Пошли письма, требования снимать дальше. Как-то отец выступал в телепередаче "Будильник" и предложил зрителям придумать развитие сюжета: вот Заяц спускается по перилам, а внизу стоит Волк с мешком. На "Союзмультфильм" с почты понесли мешки писем!

- Котеночкин снял несколько мультфильмов и на другие темы. Лично мне больше других нравится "Старая пластинка" по песням Утесова.

- Этот фильм - мой дебют в анимации. Отец хотел, чтобы все песни-сюжеты были разными по изображению, по стилю, и пригласил несколько художников-постановщиков. В том числе и меня - выпускника Строгановки. Но один художник заболел на стадии подготовки, второй - на съемках, третий вообще погиб. В результате я, молодой и неопытный, оказался практически один. Но все получилось, и мне понравилось работать в анимации. Фильм и сегодня смотрится хорошо. Но отец мечтал снять полнометражный мультфильм, хотел экранизировать "Руслана и Людмилу" Пушкина. Он поставил себе эту цель и периодически возвращался к ней. В начале 1990-х даже сделал пилотный ролик, но что-то не срослось. Наверное, к лучшему.

- Из книги "Ну, Котеночкин, погоди!" я понял, что Вячеслав Котеночкин любил компании, общался с известными артистами, приятельствовал с Высоцким. Он был богемным?

- Отец кидался из крайности в крайность. Были периоды, насыщенные общением, посиделками, поездками и фестивалями. А иногда он запирался дома, весь в себе: телевизор и газета. Это могло продолжаться неделями-месяцами. Кстати, для компаний у отца было припасено некоторое количество баечек, будто записанных на магнитофон. Они воспроизводились в разной последовательности, но одними и теми же словами. Отец никогда первому встречному свою душу не вынимал. Единственный человек, который знал его как облупленного, - это я.

- Я помню, что на одном из фестивалей "Золотая рыбка", где Котеночкин был почетным президентом, ему довелось пообщаться с Наиной Ельциной. Он не рассказывал о своих впечатлениях?

- Отец гордился своим президентством. Ему даже выделили персональный автомобиль - черную "Волгу". На фуршете после закрытия фестиваля они оказались рядом с Наиной Иосифовной, и отец предложил: "У меня личный транспорт, давайте я вас довезу до дома! Мы тоже живем в Крылатском, напротив вас". Наина Иосифовна обрадовалась: "Так мы соседи! Давайте лучше я вас довезу!" Родители погрузились в ее автомобиль и с машиной сопровождения с мигалками приехали в Крылатское. Соседи прилипли ко всем окнам с отвисшими челюстями. Наина Иосифовна вышла из машины, расцеловалась с отцом и мамой, помахала ручкой, села и поехала на дачу в Барвиху.

- Вячеслав Котеночкин был хорошим отцом?

- Когда я был маленьким, он был обычным, нормальным отцом. В выходной день мы обязательно ехали в какой-нибудь зоопарк, музей, парк Горького. Мои вопросы всегда находили ответы, и все было замечательно. В переходном возрасте начались проблемы. Есть родители, которые понимают своих детей, принимают их самостоятельность, но мой отец к таким не относился. Моя музыка - это неправильная музыка, мой внешний вид - тоже, мои занятия - тем более. Конфликты, скандалы. Мы по году-два не разговаривали, хотя жили в крошечной квартирке. И лишь когда стали работать вместе, наши отношения переросли в дружбу.

- 1990-е годы стали роковыми для большинства художников старшего поколения. Знаменитый режиссер, обладатель множества званий и наград не был обижен, когда оказался не у дел?

- Я не могу сказать, что он был обижен. Часто давал интервью, ездил на встречи, его приглашали на фестивали "Крок" и в Суздаль. Потом, когда здоровья не стало, он сник. Мой любимый музыкант Оззи Осборн сказал: "Жизнь - такая странная штука: как только начинаешь о ней что-нибудь понимать, она тут же заканчивается". Наверное, у отца было такое же ощущение. Последний год он почти не вставал с кровати и все время смотрел телевизор. И так получилось, что весь этот год по всем каналам крутили "Ну, погоди!". Я все время заставал его за просмотром. Наверняка у отца прокручивалась в памяти вся жизнь. Друзья, люди, фильмы…

- Недавно вы сняли две новые серии "Ну, погоди!" уже без отца. Не могу не спросить: будут ли еще приключения Волка и Зайца?

- Отвечу словами отца, которые он произнес в одном из последних интервью: "Волк и Заяц - это такие ребята, которые рано или поздно все равно пролезут на экран".

СЕРГЕЙ КАПКОВ, Материал опубликован в "Газете" №109 от 2007-06-20г.