Юлиан Абрамович КАЛИШЕР (1925-2007)
8 октября 2007 года на 73-м году жизни скончался режиссер-аниматор Юлиан Калишер.

Это было всего два с половиной года назад. Тогда Юлиану Абрамовичу Калишеру исполнялось семьдесят, и я организовывал его персональный юбилейный сеанс в Музее кино, в рамках «Анима-классов».

Получился один из лучших сеансов того цикла, если не считать обычных для Музея проблем с проекцией. Калишер был в ударе. Я даже не задавал вопросов, а только «подбрасывал» темы, а он с присущим ему обаянием импровизировал, блестяще и точно в заданном русле разговора, рассказывал о себе, о коллегах, о «Мульттелефильме»…

Все это не писалось. Не фиксировалось вообще никак. А у меня как у ведущего голова была забита другим – как сформулировать следующий вопрос, что сократить, а что добавить, сколько осталось минут до конца сеанса, не «заезжаем» ли на чужое время… Юлиан Абрамович говорил «в зал», и зал слушал. В моей же памяти задерживалось очень немногое…

Помню, что спрашивал о выборе технологии – полуобъемной перекладки с ярусной съемкой. Причина выбора была в возможности пропустить через свои руки все детали – как куклы, так и вообще будущего кадра. В авторском отношении к материалу.

Наверное, речь шла и о биографии. О вынужденной, по сути, первой профессии – геологии. Об окончании Ташкентского театрально-художественного института и выборе своей специальности – кукольного театра. Не помню, рассказывал ли Юлиан Абрамович тогда о работе в Узбекистане, о переезде в Москву, о поступлении (после операции) в Государственный Центральный театр кукол и тяжелейших отношениях с С.В.Образцовым, воспринявшим его как обузу, и заявлявшем, что «в театре нужны здоровые режиссеры». Это был один из самых тяжелых периодов в жизни Калишера. Период, когда он приходил с работы домой, ни слова не говоря, ложился лицом к стене и молчал. Зато потом был Московский областной кукольный театр, знакомство с Людмилой Танасенко и Эдуардом Штейнбергом, совместная работа, к сожалению, закончившаяся разгромом этого коллектива директором театра и скандальным увольнением… А вскоре началось сотрудничество с телевидением – сперва поездки в Эстонию, съемки тамошних кукольных спектаклей, затем совместная с Юрием Трофимовым режиссура отдельных серий «Волшебника Изумрудного города», и, наконец, самостоятельная режиссерская постановка – полнометражный «Праздник непослушания», фильм, который был очень дорог автору, сожалевшему о редкости этой картины на телеэкранах. Так Калишер стал мультипликатором.

Конечно, я спрашивал и о его знаменитой ленте «Кто ж такие птички…», о работе с Валерием Дмитрюком, об авторстве виртуозных пространственно-пластических фантазий с использованием простейшей «конструкции» главного героя – цыпленка: шар с крылышками и две палки-ноги. Кстати, изобретательность мультипликата этого фильма – заслуга Павла Ивановича Петрова.

Разумеется, мы говорили и о «Большом секрете для маленькой компании» - самом изуродованном, многострадальном из всех фильмов Калишера. И он рассказывал о схватке с цензурой, потребовавшей перемонтажа, сокращения картины и уничтожения всех пяти песен Сергея Никитина на стихи Юнны Мориц. О том, какой ценой удалось отстоять четыре из них. Отстоять, чтобы песни эти стали «народными». Хотя саму картину уже никто не увидит такой, какой сделали ее авторы. А ведь это была первая совместная киноработа Калишера с Людмилой Танасенко. И в ней пробовал свои силы в перекладке нынешний мастер этой техники – Фазиль Гасанов…

И конечно, я не мог не спросить о «Новогоднем приключении». О картине, прелесть которой не поддается объяснению, анализу и разложению на составные элементы. Картине, которую невозможно описать или пересказать – ее можно только посмотреть и влюбиться на всю жизнь, и не представлять себе больше Нового года без нее. Без диалогов Бердичевского, без голосов Румяновой и Глузского, без пленительной песни Флярковского, без остроумной работы аниматоров, без стилизации под «примитив» городского уличного предновогоднего оформления… О фильме, который начальство не смогло оценить выше третьей категории…

Мы говорили еще о многом. О почти случайном знакомстве Юлиана Абрамовича с Юрием Ковалем, закончившемся созданием двух фильмов по его песням (фильмов, которые не нравились Юрию Иосифовичу, да и Калишер ценил их, помнится, не очень высоко, но в одном из них запечатлен сам автор с гитарой, «живьем», и в этом уже – ценность исторического документа)… Об использовании стихов Басе в «Босом ученом»… О незавершенном замысле цикла фильмов по древнегреческим мифам, из которого удалось осуществить только первый – «Рождение Геракла»… О работе над лентой «Мальчик шел, сова летела»… О сотрудничестве с композитором Владимиром Назаровым, о дружбе с Михаилом Глузским, которого Калишер называл своим «ангелом-спасителем»…

Но одно мне врезалось в память очень твердо. Когда я спросил, почему в двух фильмах Юлиан Абрамович обратился к произведениям Зощенко и Хармса, он ответил: «Я очень любил их произведения с детства, вырос на них. И когда я узнал об их судьбе, я ощутил потребность искупить вину поколения своих родителей, не уберегших этих писателей, потребность воздать им должное». Это был едва ли не единственный случай в нашей анимации, когда импульсом к созданию фильма для режиссера стало не стремление «сделать бомбу», не потребность самовыражения, не желание заработать денег или приобрести известность (пусть только профессиональную), даже не решение эстетических или развлекательных задач, а Совесть. Он не мог не снять этих картин, и он снял их.

Этот разговор остался в стенах Музея, которых теперь тоже нет. Тогда мне казалось, что все образуется, что это восполнимо…

А через два с половиной года, 11 октября 2007-го, мы хоронили Юлиана Абрамовича. Под Москвой, в Расторгуево, на уютном осеннем кладбище. Это было очень красивое прощание, мешала той красоте только непогода… И здесь о Калишере вспоминали уже его коллеги. Вспоминали о неповторимой атмосфере 33-го павильона, где работала его группа, о его гостеприимстве, отзывчивости, хлебосольстве, о лояльности к нарушению «сухого закона»… О его любви к материальной культуре, способности «из ничего» приготовить изысканное блюдо или построить декорацию, пользуясь тем, что найдется под рукой, вплоть до кусков сахара. О необыкновенной легкости решения любых проблем – житейских и творческих… И снова появилась надежда, что все восполнимо.

Его фильмы не забудут ни дети, ни взрослые, выросшие на них. Помнить будут и «Большой секрет для маленькой компании», и «Кто ж такие птички…», и «Мальчик шел, сова летела», и «Праздник непослушания», и многое другое. А мы будем помнить их создателя. И пусть наша скорбь укрепит нашу память.

Георгий Бородин , 12 октября 2007