ПОЛЕТ МЕДВЕДЯ
(ХРОНИКА ПИКИРУЮЩЕГО МЕДВЕДЯ)

Они были растеряны. Сейчас все они собрались в Москве, чтобы проститься с Сашей. Самым энергичным среди всех энергичных, авантюрным, авантажным, безбашенным – Сашей перпетуум-мобиле: 24 часа самых невероятных непохожих дел, практически одновременно. Разруливать проблемы студии, пробивать проект «Гора самоцветов» (на новый сезон удалось выбить всего шесть серий), пристраивать котят (в доме всегда полно живности), встречаться со сценаристом по поводу нового грандиозного полнометражного проекта «Сумасшедшие волосы», предлагать известному кинорежиссеру совместное творчество («Это будет фильм в смешанной технике: игровой и анимационной. Настоящая бомба!») Пленка его жизни крутилась с невероятной скоростью. Так стремительно, что в какой-то момент просто оборвалась.

Они приехали из Киева, Ярославля, Питера, Америки, Белоруссии. В Белом зале Дома кино собралась вся отечественная анимация. Именитые и неизвестные. Классики и дебютанты. Сверстники, студенты, мэтры… Но с общим вздохом: «ушел Учитель». А ведь меньше всего он походил на мэтра… В свои 56 оставался растрепанным мальчишкой. Дней за 10 до того чудовищного воскресного дня, когда он не проснется, мы приехали в дом Татарского с игрушкой для его годовалого малыша. Татарский выхватил яркую машину, стал показывать маленькому Мише, как именно необходимо пользоваться цветными пластмассовыми ключиками, чтобы все открывалось, выдвигалось, трансформировалось. Мише хотелось испробовать игрушку своими руками, а Саша повторял: «Подожди-подожди, сейчас папа все проверит…» И играл в машинку…

Костя Бронзит сравнит его с солнцем - зал поежится: слишком пафосно… Потом поймут: он имел ввиду солнечную систему. Как-то так сложилось, что все и вся крутилось вокруг Саши. Или он все сам закручивал вокруг себя. Взвихривал пространство, заражая художников идеями, авантюрами, дикой убедительности верой: «Ты это сделаешь. Кто же еще?» Обладал страшной силой притяжения. Если появился кто-то даровитый, бровь его ползла вверх: «Как? Еще не на «Пилоте»?» Срывал людей с места, давая им свободу творчески выразиться у него на «Пилоте». «Саша научил меня сажать деревья, – скажет Георгий Васильев. - У него был свой метод. Нравится дерево? Срезаем ветку. Лучше - десять. Втыкаем в землю, поливаем». Таким образом он засадил целый склон рядом со своим домом. Георгий тоже пробовал, и у него получилось. Примерно половина веток прижилась. «Я сам такая ветка, - говорит. - Саша воткнул меня в анимацию, и я неожиданно для себя пророс в этом чудном (ударение по желанию) мире. Сейчас на «Пилоте» вместе с группой художников делаем проект заставок – отросток от «Горы самоцветов».

На пилотовских курсах он обучил (сначала сам, потом вместе с учениками) несколько поколений аниматоров. Возглавил Суздальский фестиваль. И ей-Богу, замену этому Президенту найти будет непросто.

С его уходом все заметили: как мало у нас аниматоров. Как они разобщены. А с исчезновением этого сильнейшего магнита, они еще больше разбредутся по «углам».

Он фонтанировал идеями и историями. В последние годы некоторые из них начал записывать. Надеюсь, скоро мы увидим книжку, с этими Сашиными разноцветными, я бы даже сказала, стереоскопическими, рассказами. И очень кинематографическими. Я попросила Алину для «Искусства кино» пару из них. А в суздальском каталоге, думаю, правильным напечатать про то, как Татарский поздравлял своего учителя Федора Савельевича Хитрука…


Вчера получил календарь мероприятий из Дома кино на май 2005г. На первой странице – поздравления с днем рождения. Открывает список Федор Савельевич Хитрук – поздравление с 88-летием. Я удивился – наверняка ошибка – должно быть 86. Только ведь было 85. Стал считать, вспоминать. Нет, все точно, 1 мая - уже 88. Вспомнил 80-летие Федора Савельевича.
Очень хотелось поздравить его каким-нибудь необычным способом. Чтобы запомнилось. Чтобы получился праздник. Всплеск приятных эмоций. Но ведь это пожилой человек, не девушка. Чем можно удивить Хитрука? Чем можно его радовать? Никакой подарок тут не в счет, подарок – это отдельно.
Пришло в голову банальное, но вполне объективное утверждение: старики – как дети. Значит, хорошо бы преподнести сюрприз. Веселый и вполне детский.
И еще вспомнился рассказ Эдуарда Назарова, который был художником-постановщиком фильма Хитрука «Винни Пух». Назаров вспоминал, что, объясняя задание аниматорам, Федор Савельевич сам становился этим замечательным медведем. Голова втягивалась в плечи, менялась осанка, походка, жестикуляция. И смотрел он в этот момент как Винни – широко открытыми детскими пытливыми глазами. (Удивительно, что, изображая Хитрука, показывающего Винни Пуха, Назаров сам становился медведем.)
А хорошо бы, если бы сам Винни Пух посмотрел на Хитрука. Глаза в глаза. Например, прилетел на воздушных шарах и посмотрел через окно.
Итак, – летающий медведь!
Кукол я делать не умею – заказал Винни Пуха художнице Ольге Сиротинской. Размером он должен был быть со спаниеля. Но значительно легче. Я просил сделать Винни в максимально маленькой весовой категории, чтобы детские шары, надутые водородом, могли его легко поднять.
За два дня до первого мая, день рождения Хитрука, медведь был готов. Он получился очень правдоподобным и, несмотря на комплектацию,  почти невесомым. Так мне показалось.
Я посадил его в полиэтиленовый пакет GAP и стал ждать часа «Х». Операция была тщательно подготовлена.
Я вступил в преступный сговор с Галиной Николаевной, которая во избежание ошибки повесила на перила балкона яркое полотенце.
Что касается шариков, надутых водородом, то здесь проблем не предвиделось – на Первое мая они продавались по всем людным точкам в центре Москвы.
С утра я приехал на площадь Маяковского и запарковал свою машину,  внедорожник «Опель Фронтера»,  у гостиницы «Пекин».
У памятника Маяковскому продавали необходимые мне шары. Я не знал, сколько нужно шаров, чтобы они подняли медведя до уровня 3 этажа. Наверное, 5-6?
Я занял очередь и, на всякий случай, купил 10 ярких звенящих шаров.
Медведь все еще был упакован (не хотелось его афишировать), и я прикрепил шары прямо к пакету и отпустил его. К медведю предусмотрительно был привязан тонкий прочный шнурок. Отпуская его понемногу (матросы называют эту операцию «травить концы»), я должен был позволить Винни Пуху долететь только до определенной высоты,  немного  выше перил третьего этажа, чтобы его мог увидеть находящийся в комнате Хитрук.
Но здесь, на Маяковке, медведь не только не взлетел – он рухнул к моим ногам. Вместе с пакетом. Создалось впечатление, что надутые водородом шары приняли медведя за чугунного.
В некотором замешательстве я повторно стал в очередь и купил еще 5 шаров – тот же результат. Пакет с медведем с упорством льнул к асфальту. С тревогой пересчитывая деньги (я взял с собой явно недостаточно), стал вычислять, сколько же еще нужно этих огромных на вид, чтобы медведь изменил направление полета и преодолел земное тяготение? К 15 шарам прибавилось еще 8!
Ну, теперь-то медведь взлетит, как Икар, только держи его!
Но шары опять опозорились – медведь в пакете утянул  их вниз.
От волнения я взмок. Стало понятно, почему я делаю мультфильмы, а не работаю, например, в КБ Туполева или Антонова.
На помощь была призвана живущая поблизости Алина  и все ее финансовые ресурсы.
Мы покупали шар за шаром, но медведь словно проглотил гантелю. Лишь, когда число шаров перевалило далеко за 30, он вдруг нехотя взлетел. Я даже посмотрел на асфальт – вдруг эта гантеля из него, наконец, выпала?
Тут выяснилась еще одна неприятная подробность – шары оказались маложивучими.
Хотя мы обращались с ними крайне уважительно, два из них банально лопнули. Пришлось купить еще несколько этих летательных агрегатов про запас. На этом все деньги кончились.
Потащили огромное облако шаров через всю площадь к автомобилю. Со стороны мы, вероятно, выглядели спекулянтами-перекупщиками.
Но, подойдя к «Фронтере», я вновь почувствовал озноб. Компания шаров выглядела побольше машины.
С волнением открыл все двери, включая заднюю. Мы стали аккуратно запихивать туда шары-недотроги. Один сразу лопнул.
Но машина скоро «кончилась», а шаров снаружи почти не поубавилось.
Вокруг стали собираться любопытные. Из «Пекина» вышла женщина-администратор и несколько охранников в камуфляже.  Все стали давать советы. Но советы были вредные – лопнул еще один шар.
Буксировать шары снаружи автомобиля – лопнут все. Внутри – не умещаются.
И тогда я вытащил из машины все, что можно, включая сидение. Но куда это все девать, не оставлять же на улице?!
Но когда я объяснил работникам «Пекина», куда и зачем я еду и кто такой Хитрук,  все пошли мне навстречу. Автомобильный хлам торжественно и безвозмездно охранники сложили за стойкой гостиничной рецепции.
В опустевшую машину влезли уже почти все шары. Но мне нужны были именно все до одного. Пришлось сдвинуть максимально «к носу» и передние сидения.
Я занял место водителя, приняв при этом позу, не предусмотренную даже самым полным изданием Камасутры, с боков Алина тоже втиснула шары, так что я не мог повернуть голову, а если бы и мог, то все равно ничего не видел в боковые зеркала – все перекрывали шары.
Сама Алина сидела на полу перед пассажирским сидением, где обычно умещается спаниель, а на самом сидении тоже громоздились шары.
Охранники гостиницы обложили меня последними шарами, аккуратно закрыли двери машины и мы осторожно поехали… Вспомнился старый французский кинофильм «Плата за страх», где герои с риском для жизни перевозили свежий динамит.
Больше всего в пути я боялся двух вещей:  перестраиваться из ряда в ряд – так  как ничего не видел ни в заднее стекло, ни в боковые зеркала;  что меня остановит милиция – я не смогу сам выйти из машины, а потом обратно залезть в нее – шары останутся снаружи и вряд ли гаишник будет упаковывать меня ими.
Но доехали, слава Богу, без приключений и запарковались в огромном дворе дома Хитрука. Стали мучительно вылезать, стараясь не повредить шары-недотроги. Но еще один все-таки свел счеты с жизнью.
Пока мы  бережно доставали оставшиеся шары и собирали их в один общий пучок, к нам начали подтягиваться дети. Оказалось, что в этот первомайский день, как и в моем детстве, родители дружно выпустили во двор празднично одетых ребятишек.
И все они собрались около моей машины. Подтянулись и взрослые. Все спрашивали цены – поблизости таких умеющих летать  шаров не продавали, хотя это и была площадь им. Гагарина.
Пришлось объяснять все растущей компании детишек, что мы не продавцы воздушных шариков, а приехали поздравить замечательного и хорошо им известного  по мультфильмам человека, их соседа, о чем они, оказывается, и не догадывались.
Медведь был, наконец, извлечен из пакета, и мы начали аккуратно привязывать к нему шар за шаром. Эта работа требовала великой «саперной» аккуратности и участия всех наших с Алиной рук. Остальными конечностями мы деликатно отпихивали детей, которые искренне хотели помочь, но очень мешали.
В конце концов, когда все шары были надежно закреплены, одна маленькая, но уже вредная девчушка взяла, да и больно ущипнула лиловый шар, отчего тот лопнул. Это был последний резервный шарик – потеря хоть еще одного означала для нас, что  медведь не взлетит…

Александр Татарский, Написано 30 апреля 2005 г.

К сожалению, в архиве Александра Татарского этот рассказ обнаружился незавершенным… Тогда я попросила Федора Савельевича  завершить эту историю…
 
Федор Хитрук:  Я услышал детские голоса,  хором кричавшие: «Хи-трук! Вин-ни-Пух!». Я как-то  не сразу обратил на это внимание. У нас же шумно. Я сидел спиной к окну. И боковым зрением заметил  какую-то надвигающуюся тень. Я обернулся. Над балконным поручнем поднималась огромная груда  разноцветных воздушных шаров.  Зрелище, скажу вам поразительное, с учетом того, что живем мы на шестом этаже. Шары, словно выплывшие из сказки Олеши,  медленно продолжали свой подъем. А  дальше началось нечто совершенно  мистическое. Из-за перил на меня выглянул лупоглазый медвежонок с вытаращенными глазами. В общем-то хорошо знакомый. Так мы оба и замерли, тараща друг на друга глаза через стекло. Он был довольно-таки внушительный товарищ.  Когда я выскочил на балкон и посмотрел вниз. Там стоял Татарский в окружении толпы детей, словно Лев Бонифаций на каникулах. И такой же счастливый. Он держал Винни-Пуха за веревочку, чтобы тот не улетел, и управлял им как воздушным змеем. Это была фантастическая  картина: Винни-Пух с букетом шаров пробирается на чей-то балкон. Видимо, по своей давней привычке поздравлять друзей. Даже машины останавливались. Люди с изумлением запрокидывали голову. Я втащил гостя-подарок в окно. А когда снова посмотрел вниз, чтобы пригласить Сашу…  то его машины уже не было. В этом весь Татарский. Не просто шоу-мен, творец  сказок, но их обитатель. В сказке ему дышалось легко. В жизни – не очень, и поэтому он делал сказки.   
 
 
Опубликовано в каталоге Фестиваля Суздаль-2008. Публикацию и вступительную статью подготовила Лариса Малюкова