Соглашусь с одним из юных участников «Крока», что это - анимационный рай. Британский паренек с дредами до поясницы прилетел в Петербург за свой счет, как и все они, с рюкзаками, порой пересекающие границы автостопом. Компания в полсотни иноземных голов вовсю тараторит по-английски - что немцы, что хорваты, что испанцы или горячие эстонские парни. Да и наши за "вордом" в карман не лезут, потому что чуть ли не с детства приходится частенько работать на иностранного дядю, чтобы прокормить растущий организм и молодую семью.

Но новобранцы братаются на «Кроке» не только потому, что молоды и говорят на общем языке. Сама мультипликация сближает, как роднит лишь долгое и удачное застолье.

Идея корабля - не от хорошей жизни. Недельный фрахт намного дешевле, чем гостиница для кучи народа. Генеральный директор «Крока» киевский киновед и продюсер Ирина Капличная ежегодно бьется, как львица, за каждый рубль (у.е.), и весть о том, что «Крок» висит на волоске, лихорадит обе столицы. Но деньги (благодаря дальновидным спонсорам, а также главным культурным ведомствам наших двух не слишком единодушных стран) появляются, и корабль плывет. И то, что творится на этом корабле, могло бы происходить только в Ноевом ковчеге, потому что нет на судне иных путей, кроме как из в каюты в каюту, в бар, на палубу или в кинозал. Аниматоры здесь, на «Кроке», кроме естественного желания общаться еще и вынуждены это делать. Поэтому настаиваю: чем бы он ни был вызван, замысел герметичного плавучего фестиваля гениален.

«Крок» - это урок. Одно дело - гулять по Валааму, и совсем другое - гулять по Валааму с Норштейном. Чудо «Крока» в том, что каждый шаг в формате этого фестиваля становится приключением и артефактом.

По опыту фестивалей так называемого большого кино многие знают, что там люди если не смотрят конкурс, то главным образом загорают или, назовем вещи своими именами, квасят. На «Кроке», особенно молодежном, процесс школы и творчества непрерывен. Пресс-конференции заменены здесь «разбором полетов». Режиссеры не отвечают на досужие расспросы, а, наоборот, слушают старших товарищей. На эти разборы народу набивается не меньше, чем на просмотры. Во время шторма на Онежском озере все мы полетели со своих стульев на пол - и в этом упоре лежа разговор продолжался, лишь на минуту прерванный взрывом смеха.

Короче, народ в анимации любознателен, неутомим в забавах и кипит весельем. Поэтому странно и отчасти необъяснимо преобладание в их фильмах каких-то мрачных раздумий, многозначительных невнятностей, отсылок к психоанализу вплоть до Юнга, мотивов безысходности, из которых смерть - не худшая. Я говорю «отчасти», так как отчасти это все-таки понять можно. Например, пропитанный зноем и злой иронией израильский «Бетон» Ариэля Белинко и Михаэля Фауста (диплом жюри в категории дипломных работ), где изнывающие от тоски пограничники расстреливают воздушный змей над бетонной стеной - кино в контексте жизни Государства Израиль закономерное. Оба мальчика, как многие израильские мальчики и девочки, хлебнули войны и в свои 28-30 знают, что почем, не хуже ветеранов.

С другой стороны, примитивно связывать трагизм в творчестве непременно с личным опытом, возрастом и характером. Комичная фигура Вадима Оборвалова не слишком «монтируется» с его изысканно-пугающим кино, страшноватой графической гофманиадой - мистерией на музыку Шуберта. Впрочем, есть тайный смысл в том, что своего «Рукокрылого» (приз в категории студенческих работ) Вадим закончил в 33 года... (Я говорила, что анимация часто - второе образование, и 30-летние студенты - не редкость.)

Кстати, о смысле. Драматургические провалы - беда интернациональная, в российской же мультипликации вообще, можно сказать, узаконенная: такого кромешного мрака, как выпускники сценарного факультета ВГИКа, специально не придумаешь. Игры с фактурой, цветом или формой под названием, к примеру, «Морфогенезис частоты», будь он неладен, конечно, есть юношеский заскок, желание покрасоваться, не включая извилины, тем более что компьютер позволяет мутить что и как угодно без особого труда.

Поэтому испытываешь истинную радость от «ясного и простого изложения истории», что зафиксировало даже жюри в одноименном дипломе Вероники Федоровой за смешную сказку «Король забывает». Ну, правду сказать, и таких писателей детских, как Сергей Седов, у нас, считай, не осталось.

В прошлом году мы потеряли уникального художника, фантазера и педагога Александра Татарского, 20 лет назад создавшего лучшую студию страны «Пилот». Обеспеченный его именем приз «Пластилиновая ворона» «за высший пилотаж» стал, возможно, самым престижным, в чем-то даже главнее безличного гран-при. Замечательно, что он уже второй раз совпадает с призом зрительских симпатий, потому что зрители на «Кроке» все как один - профи. Высший пилотаж в анимации, я так думаю, не только отточенная форма и мысль. Это еще и отточенный юмор, который почему-то уходит из анимации, в большой степени перемещаясь в глобальный абсурд жизни. Француз Бенжамен Ренне написал и снял уморительный и в высшей степени изящный анекдот «Хвост мышки» о том, как мышь торгуется со львом, спасая свою жизнь: «Я маленькая, зато очень креативная». Почти частушка по лаконизму и юмору, мастерская вещица, ничего не скажешь.

Хотя лично я отдала свой голос фильму, о котором сам Норштейн сказал: «Это фильм моей мечты».

Есть у нас в стране совершенно удивительная, непонятно почему дивно плодоносящая екатеринбургская школа. Там работает девочка Зоя Киреева. О себе она говорит просто: «Мне сказали: снимай сама. Я подумала: чего не снять-то, я ж все умею». Два года в темной комнате с командой из трех человек, буквально на коленке, в полузабытой раритетной технике рисованной анимации Зоя изготавливала свой небольшой шедевр: историю настоящей трагической любви в детском саду под брутальным названием «Девочка-дура». «Сама-то я детей этих ненавижу, - признается басом эта Зоя, - но несчастная любовь... Кто ж ее не знает. Если нужен детский фильм, пусть будет, как я люблю, стрррашный».

Ну а то, что Зоя Киреева получила не гран, а приз лишь в своей категории дебютов... Что ж, в жюри тоже не боги сидят, могут и ошибаться. На одном фестивале ее вообще не заметили. Бывает.

Ведь чем еще прекрасна молодежная тусовка в искусстве - это всегда старт, трамплин. Штука рискованная, но захватывающая.